В России же, как водится, все гораздо сложнее. Изготовление скульптуры требует солидных капиталовложений, а их у творца, как правило, нет. Зато деньги  уже есть у покупателя, который, не находя на современном российском  рынке скульптуры достойного товара,  уходит в область антиквариата, за астрономические суммы приобретая работы мировых классиков.

Деньги, деньги

Эрнст Неизвестный однажды сказал: «Всем большим скульпторам нужны тоталитарные режимы». И правда, скульптурой нельзя заниматься без солидных средств, поэтому в России все мастера, кто «на плаву», по сути, госбюджетники. Зураб Церетели, Александр Рукавишников и еще несколько «счастливчиков» в основном работают на госзаказ.

Кстати, сбыть скульптуру во много раз сложнее, чем картину или сериографию. Чтобы дорого продать свое творчество, мастер должен иметь необходимую для коммерческого успеха триаду «критики, музеи, собиратели», которая  в России,  увы, отсутствует.

Поэтому оригинальные работы большинства наших скульпторов стоят в среднем 2 – 3 тысячи долларов. Их качество соответствует цене – отливка плохая, к тому же сплошь литературные темы… Эрнста Неизвестного 99 процентов населения страны знают по его памятнику Хрущеву. На вопрос: «Какие еще работы этого выдающегося мастера можете назвать?»  большинство затрудняется ответить.

Скульптор Александр Рукавишников в плане раскрутки не уступает Неизвестному. Когда я спрашиваю своих друзей: «Знаете  Рукавишникова?», в ответ получаю решительное «Нет». Ну как же, - говорю, – а памятник Достоевскому у библиотеки Ленина?

-  Нет, не помним…

-  А Никулина на Цветном Бульваре?

-  Ну, может быть…

-  А памятник Высоцкому на Ваганьковском кладбище?..

-  Ну, старик, обижаешь! Кто ж не знает!

Рукавишников делал памятники множеству знаменитостей. Стрельцову и Яшину, Валерию Попенченко, Анатолию Тарасову, Артему Боровику. Он профессионал высокого класса, но недооцененен современниками, хотя «раскопал» серьезную вещь: наша страна по-прежнему во многом языческая. Страна не единого Бога, а множества идолов, которым люди поклонялись, поклоняются и поклоняться будут. И кому-то же надо этих идолов лепить!

Три года назад мы с Рукавишниковым пришли к коммерческому решению: надо делать из цветного бетона садово-парковую скульптуру в статусе оригинала. Эта технология давно отработана на западе. Но проект заглох на уровне клиентуры - «прощупав» почву в этом направлении, мы поняли, что сегодняшние нувориши скорее приобретут для украшения двора не оригинальную вещь, а недорогую пластмассовую корову с бархатными глазами и большими сиськами. Дешево и сердито!

Но поскольку «клиент всегда прав», даже при таком «раскладе» не стоит поворачиваться к нему спиной. Рукавишников – как раз один из немногих скульпторов, кто сегодня держит «нос по ветру». В скором времени его работы, до сих пор создававшиеся в одном экземпляре, и поэтому стоящие четверть миллиона долларов, будут выпускаться оригинальным тиражом «8» и продаваться за более реальные для коллекционеров 40-60 тысяч долларов. И если вы меня спрашиваете: кого из наших скульпторов, с точки зрения инвестмента, есть смысл покупать, в числе первых назову Рукавишникова.

Запад - Восток

Из всех скульпторов, представленных сегодня в России, наиболее грамотно действует Михаил Шемякин. Он вырос на западном рынке и четко соблюдает все его законы. Шемякин  единственный, кто не ошибается, назначая тиражи и выставляя суммы. И это – исключение. Потому что каждый русский художник похож на еврея из анекдота: «Если бы я был царь, я жил бы лучше, чем царь – я бы еще немножко шил!» Но  Шемякин удержался от соблазна «еще немножко шить» только в скульптуре. Например, его литографии, которые в американском Квинсе можно купить в магазине «Книга почтой» за 300 долларов, в каких-то московских галереях стоят за 2000 долларов. Конечно, их никто не покупает! Как художник, Шемякин допустил  стратегическую ошибку, уйдя с западного рынка, в результате чего произошел обвал цен на его оригиналы в живописи. К скульптуре его отношение абсолютно коммерческое, поэтому оригиналы Шемякина стоят дорого.

А вообще, скульптурный рынок – зеркало русского арт-рынка, и здесь царит полный хаос! Как ни странно, успешнее всех на коммерческом направлении работает человек, о котором широкая публика мало чего знает. Это бурятский скульптор Даши Намдаков – очень самобытный автор, который не «прогорел» даже когда его менеджер абсолютно не правильно назначил тиражи, в несколько раз сбив цену. Вместо того чтобы выставить статус оригинальной скульптуры «8 плюс 4 A.P» и продавать эти 12 работ по высокой цене оригинала, он поставил «15». Таким образом, получился коммерческий вариант, который нет смысла запускать тиражом менее 50 скульптур. Но класс этих работ настолько высок, что даже этот «странный» тираж неизвестного мастера, при достаточно скверной отливке, разошелся по цене 10 - 15 тысяч долларов!

Церетели, Клыкову, Баранову, Дронову вообще не приходит в голову продавать здесь свои оригинальные или тиражные скульптуры. Но у нас есть скульптор Дмитрий Тугаринов – член-корреспондент Академии, талантливый мастер. Какие-то сомнительные предприниматели взяли у него пару отливок и продают как открытый тираж (работы  делаются по мере поступления заказов), что сразу испортило ему реноме на коммерческом рынке.

Тиражи и сертификаты

В скульптуре подавляющее большинство мастеров работает в оригинальном формате «1 из 8», который признается во всех странах. Скульптуры от номера 1 до номера 8 считаются равноценными. Плюс некоторое количество авторских экземпляров, обычно их 4, помеченных «A.P.» Теоретически автор делает их для себя, но они, как правило, тоже идут на продажу. Иногда к этому прибавляются коммерческие экземпляры, помеченные «H.C.»

Другой оригинальный формат «1 из 12», установленный французским музеем Родена, во многих странах оригиналом не считается. Однако именно в этом формате работает Эрнст Неизвестный.

Каждый художник сам решает, каким тиражом выпускать работу. Здесь имеются свои хитрости: если скульптура удачная и в рекламных целях ее лучше растиражировать, выходит коммерческий, ограниченный тираж, который начинается от 50 экземпляров. Эрте работал в подобном формате, делая, как правило, оговоренные тиражом 500 работ. Есть еще открытый тираж  – производи, сколько хочешь. Такие работы приравниваются к безделушкам, и никакой инвестиционной ценности не представляют. Что касается сертификата, для скульптуры он составляется примерно так же, как и для оригинального принта, только вместо ателье указывается литейная мастерская. А на самой скульптуре ставится подпись автора, номер и штамп мастерской, защищающие произведение искусства от подделок.