Это самая значительная фигура русского концептуализма Илья Кабаков – художник с установившимися, довольно высокими, ценами, и Гриша Брускин, интересы которого представляет авторитетная американская галерея Marlboro. Но вряд ли их работы подойдут неподготовленному коллекционеру – пусть и с толстым кошельком, учитывая «непонятное» содержание их искусства (см.врезку) и высокие цены на него: в марте этого года на арт-шоу в Нью-Йорке работа Кабакова 1.3 х 2 метра была выставлена за $230 000.
В этом плане намного привлекательнее работы Дмитрия Плавинского, Юрия Купера и Рустама Хамдамова – они могут в одинаковой мере нравиться как коллекционерам и тонким знатокам искусства, так и дилетантам, покупающим картины просто в декоративных целях. При этом достаточно качественные работы большого размера этих мастеров можно приобрести за $20 000-30 000. Плавинский и особенно Купер имеют длительный стаж общения с западными галеристами, и цены на их работы на протяжении последних 10 лет достаточно стабильны. В то же время работы Хамдамова, особенно графика, не всегда ровные по качеству, и их размер не является определяющим для цены.
Живописные работы стоимостью $2000 практически не имеют инвестиционной перспективы и малоликвидны, поэтому их можно смело покупать по принципу: «нравится – не нравится». В следующей категории, за $4000-8000, можно приобрести довольно качественную живопись средних размеров таких известных в России, а в некоторых случаях и за рубежом художников, как Наталия Нестерова, Дмитрий Иконников, Иван Лубенников, Ольга Булгакова, Александр Ситников и др. Большинство достаточно профессиональных художников продают свои работы прямо из мастерской. При этом галерейные цены в США и Европе на работы этих художников могут быть выше, иногда существенно.
При прочих равных условиях работы перечисленных художников имеют большую инвестиционную перспективу по сравнению с работами менее известных авторов в том же ценовом диапазоне. В промежуточном диапазоне $2000–4000 ближе к верхней границе можно приобрести очень качественные работы Сергея Гета, Ольги Гречиной, Ларисы Наумовой, Алексея Бегака и др., инвестиционная перспектива которых лично мне не ясна, но по крайней мере это качественная живопись в сравнении с огромным количеством непрофессиональных работ с нулевой перспективой в той же ценовой шкале.

Богатыри не мы
Со скульптурой дела обстоят еще хуже. За исключением определенных видов оригинальной скульптуры Михаила Шемякина, цены на которую базируются в основном на ценах работающей с ним нью-йоркской Mimi Ferzt Gallery, оригинальной скульптуры на российской рынке нет. Возможно, она появится в ближайшей перспективе, когда известные российские скульпторы, такие как Александр Рукавишников, начнут изготавливать ее в западном формате, т.е. 6-8 фигур, и сделают ее цену оптимальной. Сейчас же изготовление тем же Рукавишниковым – профессиональным и по-своему уникальным – скульптуры в одном экземпляре делают ее цену заоблачно: $150 000 – 200 000.
Другие, например очень самобытный Дмитрий Тугаринов, либо работают как пираты-одиночки, путаясь в номерах изготовленных скульптур, либо тиражируются коммерческими салонами в виде многочисленных копий без номеров.
Если же говорить об оригинальной скульптуре на мировом рынке, то безусловной инвестиционной перспективой обладают работы колумбийского скульптора Фернандо Ботеро. Они обеспечены четкой ценовой политикой представляющей его сети респектабельных галерей, а также стабильными продажами в течение ряда лет на самых респектабельных аукционах мира. Например, его скульптуры до полуметра, сделанные в формате 1/6 – 6/6, стоят $240 000 – 250 000.
Для покупок такого рода следует привлечь эксперта или провести предварительные исследования в Интернете. При этом не стоит рассчитывать на снижение цены больше, чем на стандартный дилерский дисконт 5–10%.
Скульптуры «ограниченного тиража» с институтом цены, кроме лицензионно выпускаемых работ Дали и Эрте, на российском рынке не представлены, хотя на западном рынке они широко распространены.
Дорогостоящие оригинальные принты старых мастеров, а также очень популярных и инвестиционно привлекательных Миро, Шагада, Матисса и других лучше всего покупать в респектабельных галереях Лондона, Нью-Йорка, Парижа, т.е. непосредственно у владельцев. Предварительно надо провести поиск в Интернете и навести справки о галерее, например об истории ее участия в традиционном арт-шоу Work on a paper в Нью-Йорке. Также необходимо тщательно изучить документы, подтверждающие происхождение оригинального принта. Особенно внимательным надо быть при покупке литографий Дали – по миру гуляет огромное количество его подписных подделок.
Принты, произведенные в Советском Союзе, а затем в России, прежде всего офорты и литографии, всегда вызывают вопросы относительно размера тиража из-за отсутствия сертификата аутентичности. Сомнения возникают даже при наличии сертификата – в связи с отсутствием финансовых гарантий, его подпирающих.
Сериография или шелкография серьезного технического уровня, имеющая инвестиционную емкость, в России не изготавливается. В последние три-четыре года на нашем рынке появились сериографии высочайшего класса, а также офорты и литографии, изготовленные в Европе и США, так называемых коммерческих тиражей – 300 – 400 экземпляров на бумаге и 85–100 Delux edition на холсте. По ним много информации в Интернете. Эта категория при соблюдении «техники безопасности» при покупке хороша для консервативных инвестиций.
При покупке произведений современного искусства у подавляющего большинства российских галеристов следует требовать институт цены и гарантии ликвидности – готовности выкупить у вас работу обратно с возвращением вложенных средств. Помните, что задача настоящего галериста – защищать клиента, а не художника.
Об особенностях покупки при наличии кредит-карты по Интернету за пределами России, а также особенностях ввоза и вывоза предметов современного искусства мы поговорим в следующей статье.
ДЕЛО ВКУСАУ меня появился довольно приятный и толковый клиент из нуворишей, иногда покупавший сравнительно недорогие работы в основном для подарков и декорирования своей квартиры. В ходе наших бесед об инвестициях в искусство он расспрашивал меня с неподдельным интересом. А однажды явился и загадочно сообщил мне, что его друг, «очень большой человек», хотел бы сделать серьезные и выгодные вложения в произведения искусства. Вообще-то я не занимаюсь посредничеством при покупке антикварной живописи, но на этот раз решил сделать исключение. Через два месяца «очень большому человеку» для независимой экспертизы были предоставлены все документы, доставленные из США. Речь шла о картине выходца из России Хаима Сутина, цены на работы которого сейчас колеблются от $300 000 до $2 млн. в зависимости от качества.По правде сказать, изображенное на картине выглядело ужасно – подвешенный на веревке мертвый цыпленок с несколькими помидорами возле ног. Посмотрев на эту работу, приятель впал в чувство легкого ступора, но быстро взял себя в руки. Мой монолог был примерно следующим: «Старик, цена очень привлекательна с точки зрения инвестиций. Документы и подлинность на 95% не вызывают сомнений; для устранений оставшихся 5% при покупке работы в Нью-Йорке клиент имеет право на независимую месячную экспертизу. Смотреть не нее нечего, пусть сделает в Нью-Йорке с нее копию и привезет в Россию, а подлинник с документами оставит в Нью-Йорке, в банке. Это стандартная практика».«Очень большой человек» дал добро, и я полетел в Нью-Йорк, чтобы удостовериться во всех деталях. Получив «железную» договоренность по телефону, я вернулся в Москву. Остальное было делом техники. Но на последней встрече приятель выглядел несколько скованно. Выпив две порции коньяку, он сказал: «Понимаешь, ты же сам из России… это не вопрос денег… «очень большой человек» передумал… уж очень она страшная. У него там все в мраморе, в золоте, а с ней ни жить в одной комнате нельзя, ни перед друзьями похвастаться – засмеют».На том все и закончилось.