Когда речь заходит об искусстве, на первый взгляд кажется, что оно совершенно чуждо категориям, которые мыслит и оперирует бизнес. Тем не менее искусство современное, во всем мире уже давно является одним из способов вложения капитала. Об этом журналу «Boarding Pass» рассказал Игорь Метелицын, президент московского представительства «London Contemporary Агt - ЕЕВ».
Аналитики отмечают, что бизнес, связанный с современным искусством, не прижился в России. Как вы считаете, почему? Москва действительно опережает остальные мегаполисы: Лондон, Нью-Йорк, Барселону, Мадрид. В столице России множество роскошных бутиков, изысканных ресторанов, мебельных салонов, автосалонов, салонов красоты и так далее. Поражает то, что в таком городе практически нет галерей, без которых немыслимы все остальные крупные европейские города. На самом деле все довольно просто. Поначалу деньги, появлявшиеся у россиян, тратились на удовлетворение других потребностей - в модной одежде, новом престижном автомобиле, поездках и так далее. Только тогда, когда они наконец удовлетворены, на передний план выходит искусство. Сегодня в России это время уже наступило.
Сложно представить себе бизнесмена, покупающего картину за сотни тысяч, а то и миллионы долларов, который приобретает ее ради украшения спальни. Интерес к искусству должен быть продиктован экономической целесообразностью... Все верно. Вложение средств в искусство, как и любое другое вложение, должно быть оправдано. Если разобраться, то по сути дела лишь два объекта после покупки растут в цене: это недвижимость и предметы искусства. Все остальное в цене падает - будь то одежда, драгоценности или автомобили. И уж поскольку в цене растут только они (подчеркну, правильно купленные, лишь в этом случае они в состоянии дать такую же прибыль, как например, торговля нефтъю), то цены на них растут в соответствии с определенными экономическими законами. Если говорить о недвижимости, то можно привести старый анекдот. Человек приходить устраиваться на работу в риэлторскую контору где-то на Манхэттене и говорит: «Я хочу зарабатывать деньги, продавая недвижимость». Ему отвечают: «Запиши три правила продажи недвижимости. Первое правило - местоположение. Второе правило - местоположение. И третье правило - местоположение». Это абсолютная правда. Не важно, что ты покупаешь, - важно где, на месте одного строения всегда можно выстроить новое, а вот земля вред ли будет дешеветь. Говорят, что настоящее искусство бесценно. Все же, каким образом можно определить его стоимость? Наша галерея представляет в России известную западную компанию, которая существует на рынке 20 лет, в Москве мы представлены больше пяти. За это время принципы продажи и покупки предметов искусства, естественно для западного пространства, нам удалось переформулировать и применить к российской действительности. Первое. Прежде всего должен существовать институт справедливой цены. Все мы прекрасно знаем, для чего существуют предметы потребления, как образуется на них цена. С искусством иначе. Здесь мы должны понимать, что процесс его покупки - это в определенном смысле процесс интимный. Каждый покупатель приходит в галерею со своим чувством прекрасного, своей эстетикой. И уровень дохода на это никак не влияет. Институт справедливой цены - это статистика продаж на международном рынке через респектабельные аукционы и галереи в течение ряда лет. К примеру, художник выпустил за свою карьеру определенное количество оригинальных принтов. Когда вы посмотрите на прайс-лист, к которому мы апеллируем, то в нем четко видно, сколько произведение стоило 25 лет назад, когда оно вышло на рынок, и сколько оно стоит сейчас. Его может и не быть в продаже - цена на вторичном рынке в большей степени виртуально, потому что это произведение есть только у владельца, который его обычно не продает. Поэтому с определенной долей вероятности наш клиент, заходя на Интернет-сайт, может совершенно без нашего вмешательства сам принять решение: 15 лет назад принт стоил 350 долларов, сегодня он стоит 4100 долларов, и его нет в наличии. С поправкой на инфляцию вы легко можете подсчитать, как он рос в цене. К тому же искусство обладает свойством уменьшаться в количественном отношении - пожары, войны, стихийные бедствия и так далее, оно не создается вновь. Далее. Задача продавца в отношении современного искусства как инвестиционно емкого продукта показать, как именно будет расти цена на то или иное произведение искусства с течением времени. Следовательно, нужно уметь прогнозировать инвестиции. Это второе. И третье, пожалуй, сегодня самое важное для российского пространства: вы всегда можете продать то или иное произведение искусства, не потеряв вложенных денег. Все это в нашей галерее мы поставили во главу угла. Кстати, практически первыми на арт-рынке России. Но какой именно художник нравится нашему клиенту — это, что называется, дело каждого.
Все это касается современного искусства. Но известно, что чуть ли не тысячекратный взлет цен произошел именно на русское антикварное искусство… Цена на русский антиквариат действительно сильно поднялась в цене в последние годы. Но есть одна интересная вещь, которая, кстати, хорошо известна искусствоведам. Два зала Пушкинского музея, импрессионизма и постимпрессионизма, стоят в сто раз больше, чем вся Третьяковская галерея. Почему? Ответ простой: потому что на европейского Ван Гога покупатели найдутся по всему миру, а на Шишкина и Айвазовского - сотые доли процента российского населения. Однако если цена растет только на этническом рынке, вокруг этого пространства она растет до какого-то момента. И на внутреннем рынке ситуация стабилизируется. И если вы спросите меня, есть ли смысл в них вкладывать деньги, то я отвечу вам: это как инвестиции в разные портфели. Так вот, в русское искусство ХIХ века инвестиций нет. Поэтому если Россия не претерпит каких-либо радикальных изменений в ближайшем будущем, то какое-то время покупать русский антиквариат будет выгодно. Но это портфель очень высокого риска, потому что большинство людей, которые сегодня приобретают по немыслимым ценам русский антиквариат, я думаю, что процентов десять из них, а может быть, больше, подозревают, что у них не все в порядке с бумагами. Об этом можно судить по фактам, попавшим в прессу за последние три года Что вы имеете в виду? Нет никакой гарантии того, что купленная в России картина, скажем, Коровина с заключением экспертов, которые не отвечают деньгами за правильность своих заключений, не окажется фальшивой при проведении независимой экспертизы. В последние годы появились несколько галерей, которые ведут торговлю по-западному образцу, то есть делают свою независимую экспертизу - техническую и искусствоведческую. Этим заняты искусствоведы, утвержденные западными страховыми компаниями. И по их данным, по классическому искусству 60 процентов продающихся вещей - подделки, а по русскому авангарду - все 90. Отсюда мое заключение о высоких рисках в отношении антикварного искусства. Поэтому сегодня любой коллекционер стремится приобрести произведения искусства за рубежом - в респектабельных галереях, которые существуют одном и том же помещении 50-70 лет, которые отвечают перед покупателем. И именно поэтому первая задача продавца современного искусства в России очень проста - не обмануть клиента.
Чем же занимается ваша галерея? Наша галерея занимается продажей предметов современного искусства - все наши художники, которых мы представляем, слава богу, живут и здравствуют. Может сложиться впечатление, что нас интересует только живопись. Но мы продает также сериографии. Это оригинальный принт, из которых на 75 процентов состоит мировой рынок современного искусства. Основные критерии оригинального принта - это, во-первых, личное участие автора в его создании, на 95 процентов это делается вручную. Во-вторых, это оригинальная, сделанная его рукой , подпись. И, в-третьих, строгая ограниченность тиража, которая подтверждается номеров в углу, сертификатом подлинности. Это очень серьезное направление. К тому же если художник достаточно известный, то го произведения купить практически невозможно. Дело в том, что обычно он пишет всего пять-шесть картин в год, и картины эти не продает. Не потому что они дороги, стоят 200 или 300 тысяч долларов, а потому что ему не нужно их продавать. Лучше продать сложно выполненные сериографии в 70, 80 и даже 120 цветов. Каждое из них представляет собой произведение искусства - они отличаются между собой, поскольку почти полностью выполнены вручную. Работы каких художников можно увидеть и приобрести в вашей галерее? Мы не ставим себе задачу продавать только русских художников. Может быть, психологически, эстетически и концептуально мы исходим из того, что ухаживать за красивой и некрасивой девушкой - одни и те же хлопоты, но разное удовольствие. Поэтому мы отбросили ситуацию, связанную с тем, что кого-то надо раскручивать. Во-первых, на это уходит очень много времени. Во-вторых, именно потенциальный покупатель должен быть той движущей силой, которая заставляет его становиться востребованным. В-третьих, должны быть в наличии репутация, силы и средства, чтобы через много лет человек получил три звезды, которые необходимы художнику: критики, музеи и собиратели. Причем это критики серьезных неангажированных западных газет, собиратели, известные в мире, это известные мировые музеи, в которые невозможно попасть за деньги - Метрополитен, Тейт галерея, и так далее. В нашей галерее вы можете увидеть работы художников - звезд мировой величины. Например, это Мерсад Бербер, гордость Хорватии. У него за спиной несметное количество выставок, респектабельные каталоги. Его работы одинаково хорошо продаются и в Лондоне, и в Нью-Йорке, и в Мадриде. Мы представляем его работы в Москве, сделали здесь несколько его выставок. Тематически этот художник близок русскому зрителю, это неоклассик, его работы отсылают к Эрмитажу. Это художник состоявшийся, как старое доброе вино. Вопрос о подлинности работ не стоит, потому что наша компания на каждую работу выдает сертификат. Что касается наших соотечественников, мы работаем в основном с тремя художниками. Это Рустам Хамдамов, не просто художник, а суперрусский художник с точки зрения его коммуникации с миром, его независимости и его ощущения, что он гений. Мы смогли впервые в жизни сделать его каталог, сделали его выставку. Он, пожалуй, первый русский художник, который официально вошел в коллекцию Эрмитажа. Поэтому соответственно и цены на его произведения выросли, у него образовался серьезный круг коллекционеров. Мы работаем с Дмитрием Плавинским. Это безусловный наш классик, работы которого находятся и в Метрополитен, и в МОМА. Мы продаем и его оригинальные работы, которых немного - он очень мало работает, продаем его офорты. Третий художник - Юрий Купер. Мы делали несколько выставок в России. Мы планируем сделать еще одну его выставку в этом году. Продолжаем сотрудничать и с Михаилом Шемякиным, в основном в области его сериографий и скульптуры. В общем, в галерее можно найти фигуративное искусство с очень отстоявшимися именами. Наш основной принцип работы - не мы продаем, а у нас покупают. Все равно 99 процентов, может, даже чуть больше тех, кто покупает искусство, приобретают его для украшения дома.
Как вы считаете, будут ли когда-нибудь сравнимы современные художники с уровнем, скажем, Рембрандта? Мода действительно очень многое определяет, поэтому говорить о какой-то инвестиционной привлекательности художников, оглядываясь назад дальше чем на 15-20 лет, не следует. Я очень часто говорю о том, что судьба Ван Гога в 20 веке невозможна. Почему? Потому что Ваг Гога знало 150 человек в мире. С определенной долей вероятности можно предположить, что те художники, которые на протяжении уже ряда лет выставляются в серьезных галереях и состоялись… Я, конечно, не знаю, сравнимы ли они будут с Рембрандтом через столетия, но то, что цена на них не будет падать - об этом можно сказать с уверенностью.