Журнал «Стиль и Дом», декабрь 1996 г. текст: О. Лошкарев
Тонким ценителям по-настоящему «вкусного», подлинного искусства он известен по блестяще реализованным проектам с Эрнестом Неизвестным, Игорем Тюльпановым, Юрием Купером .. и, конечно же, Михаилом Шемякиным. Во многом благодаря ему Москва и Питер увидели «Ангелов смерти» и «Карнавалы Санкт-Петербурга». Созданная им совместно с еще одним арт-бизнесменом Феликсом Комаровым Russian World Gallery впервые выставила авторские ювелирные изделия Михаила Шемякина, представляющие пока еще мало известную нам сторону таланта художника.
Сегодня RussianArtAgency – это выставки и проекты, связанные с живописью, сериграфией и скульптурой Михаила Шемякина.
С&Д: Игорь, вы начинали работать с Неизвестным, создали его Фонд, занимались его скульптурными и ювелирными проектами, а сегодня работаете с Михаилом Шемякиным. Как возникла идея проекта его авторских ювелирных изделий?
И.М.: Работа с Эрнстом Неизвестным для меня была большой школой. До этого я никогда не работал с большим художником, и надо сказать, очень многому научился. И то, что мы сделали с Эрнстом, было настоящим чудом.
Был создан Фонд Эрнста Неизвестного, но потом по ряду причин мы расстались.
Реализованный с ним проект, я тогда считал, практически исчерпал тему.
Но идея создания так называемой ювелирки оказалась очень плодотворной. Она буквально носилась в воздухе, и попытки ее возрождения уже не однократно принимались: ведь и Дали, и Пикассо в свое время тоже занимались ювелирными изделиями. Но уникальность ситуации заключалась в том, что в истории этого искусства был только один человек, Бенвинутто Челлини, который сам был по масштабу криэйтором и мог это сделать своими руками. А дальше эта традиция переместилась в королевские дворы, где все определялось вкусом сюзерена.
То, что происходит сегодня, например, с Фаберже, несколько двусмысленно, как по большому счету, было двусмысленно по отношению к Фаберже со стороны русской аристократии. А Миша Шемякин по сути, первый, кто почувствовал суть идеологии его наследия, и его собственная живопись необычайно органична для ювелирки.
С&Д: Какова в этом роль Феликса Комарова, одного из создателей «Шемякин Дизайн» «Рашн Уорлд Гэлери»?
И.М.: Я особо хочу подчеркнуть роль Феликса Комарова в появлении того, что называется сегодня авторскими изделиями Михаила Шемякина.
Мы вместе создали компанию «Шемякин Дизайн» и затем «Рашн Уорлд Гэлери», где Феликс был не только финансовым директором, но и человеком, который страстно хотел этим заниматься, что он и доказал на практике. Он сделал невозможное.
Он открыл сегодня галерею на Пятой авеню. Мы живем в Нью-Йорке, и знаем, что это такое.
Идея была очень мощная, возвращение России на международный рынок с новой пружиной, с новой идеей. Ведь на сегодняшний день Россия, имея на руках мощные козыри, все еще является придатком «Де Бирс» и тому подобных. То, что сегодня делает Ананов, например, или фирма «Сирин» - это «новодел», это дорога в тупик, это не Фаберже.
Феликс перфекционист, он доводит все до блеска, но у нас были расхождения по поводу того, как этот бизнес строить. Сложность была в том, что ни Феликс, ни я не приспособлены быть партнерами. У каждого свое видение. И, проработав с ним год, я посчитал, что мне лучше заниматься своими идеями. Но при этом, безусловно, было и остается взаимное уважение.
Тем, что он делает, он уже построил себе памятник.
И дай Бог, чтоб у Феликса все сложилось, но я видел идею возрождения ювелирки в таком ракурсе, что обязательно партнером должно быть российское государство, это дело государственной важности, это дело престижа России. Может быть, к этому и подойдет.
С&Д: Как состоялась ваша встреча с Михаилом Шемякиным, что для вас явилось решающим для начала работы с ним?
И.М. Один из коллекционеров Миши Шемякина предложил мне встретиться с самим Мишей.
Это была наша первая встреча, но у меня за год работы уже были за спиной два больших реализованных скульптурных проекта, ювелирная коллекция Неизвестного, две ее реплики, и его Фонд.
Когда я приехал к Шемякину (тогда, правда, я еще не называл его Мишей, и мыбыли на «вы»), я в течение шести часов разговора понял, что если в случае с Эрнестом Неизвестным я работал с большим скульптором, то я здесь столкнулся с явлением.
Он меня очень внимательно выслушал, и понял меня с полуслова, т.е. практически это было совпадение с самого начала.
Миша, как я уже сказал, с его галантной живописью, с его видением, невероятно хорош для ювелирки, - на нем одном можно было выстроить весь этот институт, как, собственно, и произошло с «Рашн Уорлд Гэлери», - потому что практически, это один Шемякин.
Где-то на периферии еще несколько хороших вещей очень хороших художников: Юрия Купера, но довольно камерного, узкого; Игоря Тюльпанова, который все-таки несколько сладок, Эрнста Неизвестного, но на 90 % это, безусловно, работы Шемякина.
Наше сотрудничество с Мишей, по сути, строится на том, что он, - я еще раз хочу подчеркнуть, - единственный художник из признанной мировой десятки с устоявшимся рейтингом на сегодняшний день, кто все выстроил по западным меркам – независимо от того, нравится кому-то как он это сделал, или нет.
С&Д: С точки зрения общекультурной, Михаил Шемякин вискусстве ХХ века – величина безусловная. А как вы оцениваете его перспективы с точки зрения бизнесмена и эксперта?
И.М.: В отличие от того же Эрнста, Миша уехал на Запад в числе 10000 таких же, как он. У Эрнста был за спиной скандал с Хрущевым, красивая легенда, он был фигурой, невероятно совпадающей со временем.
Миша же начинал на Западе с нуля. А что такое начинать с нуля, я вам могу рассказать. Но он, по каким-то внешне вроде бы непонятным причинам, а на самом-то деле вполне закономерно, сделал все; он стал Художником № 1
Почему я это утверждаю?
Мы в данном случае говорим о ценах, сравнимых на Западе. А это, на самом деле – очень четкое мерило. Каковы действительные цены, устоявшиеся на цивилизованном рынке? Да, хорошие цены у Олега Целкова да, хорошие цены у Кабакова, - но это совершенно другая история. Да, хорошие цены у Купера…
Но полный так называемый паблишинг-институт снизу доверху на всех этажах выстроил один Шемякин. А так работают все западные мастера. Это позволяет ему, если бы он захотел, провести десять выставок одновременно в разных точках мира: у него более ста литографий. И он, опять же, первый, кто стал выпускать сериграфии высочайшего класса.
С&Д : И, наконец, откройте секрет, чем ваше сотрудничество порадует почитателей Михаила Шемякина?
И.М.: Есть у Миши две самые большие темы – любви и смерти: после «Ангелов смерти» появилась тема смертимонахов, - и у него эти темы не случайны, они выстроены внутри. Он невероятно образованный человек, очень много знающий.
Что касается нашей настоящей и предстоящей работы с Мишей, то у нас есть несколько очень интересных проектов: это и «Коллекция 2000», которую мы готовим и начинаем, конечно,Шемякиным; это и «Карнавалы Санкт-Петербурга»…
И я мечтаю все-таки, что когда-то мы подойдем к его самой взрывной серии, которая называется «Смерть королей».
Он делает ее сейчас предположительно для Версаля. Это будет вещь, которая на самом деле «взорвет». Она покажет совершенно нового Шемякина. И те, кто следит за его творчеством, и вглядываются, может быть, в его автопортрете увидят ее начало.
Игорь Метелицын, доктор наук, основатель компании RussianArtAgency.
Обладая энергией локомотива, красноречием парламентарияи будучи при этом глубокоэрудированным человеком, он являет собой почти классическое воплощениеидеального бизнесмена.