|  HOME  |  GALLERY | ARTISTS | SHOP | ARTICLES | EVENTS | FILMS | ORDER | LINKS | CONTACT | 
Igor Metelitsin Gallery
  ARTICLES  

« Back   
ЧУЖИЕ ЗДЕСЬ НЕ ХОДЯТ

текст: Анна Веселова

Часть I
Из которой выяснится где берут начало «корни» широко известного в узких кругах Игоря Германовича Метелицына и откуда нам с вами такое счастье. Вы еще раз убедитесь, что Одесса и провинция – это две большие разницы. А так же почерпнете кое-что свежее о прагматиках и идеалистах, и о том, что некоторым русским женщинам надоело, оказывается, «сосать одно место».



       Игорь Метелицын: - Меня многие спрашивают: тяжело было уехать в Штаты? Я говорю: Очень просто! Можете отрепетировать здесь. Возьмите чемодан, две сотни баксов в карман и оставьте записную книжку. Ничего у вас нет  – ни связей, ни «прихватов». Садитесь в поезд, выходите в Воронеже, или в Тамбове, или в Костроме… Вышли? Язык тот же, ментальность та же, дипломы все признаются. И начинайте жить в любом на выбор русском провинциальном городе, с нуля. Я посмотрю, как у вас это получится. В Америке же за пять лет все, как правило, становятся на ноги.

А. Веселова: - А почему в Воронеже, Тамбове, а не в твоем родном городе? Или Одесса, по-твоему, не провинция?

-         Одесса-то? Ну, это ж совсем отдельная история!.. Мы одесситы, никогда себя провинциалами не ощущали. Наоборот. Там всегда какой-то особый «бульон» варился, это очевидно. Ты посмотри, вся южнорусская поэтическая школа оттуда. И такого феномена как Жванецкий больше нигде не возникло - один, обиняком стоит. И в КВН наши всех валили… А потом, помнишь, у Бродского: «Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря. И от цезаря далеко, и от вьюги…» В этом смысле Одесса - идеальное место…

-         И, конечно, самое красивое?

-         Ты что ли не была в Одессе? Красивое –  слабо сказано. Весь центр построен итальянскими и французскими архитекторами. Оперный театр, археологический музей, Пушкинская улица, которая вливается в Приморский бульвар, лестница, ведущая к Воронцовскому дворцу… Это ж можно «двинуться»! Летом, весной и осенью Одесса - просто сказка!.. Зимой-то она действительно становится глухой провинцией. Все замирает, и слякотно, и ничего не происходит… Зато в сезон! В теплый сезон Одесса напоминает Нью-Йорк – то же смешение обычаев, наций, типажей, лиц, смешение стилей….

 - Что же ты не остался в этой сказке?

 - Я, наверное, всегда был предрасположен к городам с высоким ритмом жизни – Москва, Лондон... А в Одессе - мои корни, и это на самом деле важно – помнить откуда ты родом… Хотя, честно сказать, репутация у одесситов в эмиграции неважная. Многие, как только узнают, откуда мы, пугаются: «А, это эмигранты, одесситы? Все, туши фонарь, с ними лучше не связываться!» Такое отношение обидно, но, конечно, и многим оправдано. У меня на сей счет имеется теория, достаточно простая. Если ты Гессе помнишь «Степного волка», то там он описывает что такое жизнь. Жизнь – ток между двумя полюсами. Плюс и минус. Чем сильнее заряжены полюса, тем сильнее ток между ними. В этом смысле евреи – самый полярный народ в мире. Нигде не найдешь таких прагматиков и таких идеалистов.  Конечно идеалистов в десять тысяч раз меньше, чем прагматиков. Ну так вот, представители прагматичного полюса приехали в Америку и очень хорошо устроились. И это не удивляет. Я не могу себе представить еврея, валяющегося на диване с книгой на содержании у жены, вроде Васисуалия Лоханкина. Это практически не существующий образ. И поскольку одесситы всегда быстрее мыслили, были предприимчивы, а в Нью-Йорке это основная вещь, Брайтон-Бич был построен ими. А уж там, известное дело, происходят фантастические вещи, которые и «подтачивают» репутацию одесситов.

А вот тебе представитель другого полюса, один из самых больших идеалистов в Одессе – Кира Муратова. Живет и никуда не уезжает! Хотя, как и многие другие знаменитости, могла бы перебраться в Москву. Тот же Жванецкий - полгода в Москве, а пол года дома! В этом смысле, когда говорят, что весь город уехал – это не так. Хотя конечно, он сильно изменился. Например, у нас в Одессе всегда были красивые девушки лет 20-30. Много «микстов» - когда евреи «миксуются» с кем-то, получается тип гораздо интереснее, чем в чистом виде. А сейчас появилась, как мы ее называем, «пестрая степная». Это, знаешь у нас был приятель режиссер Юлий Гриншпун. Он еврей, а его жена Наташка русская. Он говорил: Наташка интересная у меня порода, называется «русская злобная».  Ну вот, были мы прошлым летом в Одессе на пляже… Конечно, девки стали гораздо более подтянутые. У наших, как правило, что-то там где-то подвисало, и прочее… Но в них был класс! А в нынешних - нет. Ушло поколение.

- Значит, знаменитого одесского смака уже не осталось?

- Скажем, его стало гораздо меньше. Простая аналогия, несмотря на то, что в нашей стране властвуют законы капитализма, ты же не можешь сказать, что все старое доброе ушло. Нет. Например, в русских женщинах до сих пор в сто раз меньше прагматизма, чем в западных. Да, они вкусили, как это сидеть и «сосать одно место». А оказывается можно путем грамотной разводки отхватить хороший «кусок», вдруг начать жить по человечески, ездить на хорошей машине… Но не у всех же получается, не все хотят! А у западных прагматизм в крови – там люди с юности начинают думать о пенсионном плане. Хотя там сейчас выходят на пенсию в 67 лет.

 

                                           Часть II                    

 

Из которой вы узнаете, что Борис Борисович Гребенщиков не одинок в своей страсти к уездному городу Костроме. А вот писатель М. Горький, напротив, демонстрирует чуть ли не эксклюзивную привязанность к древнему мегаполису Туле. И про то, как Игорь Метелицын едва не сел в тюрьму за страсть к чтению.

 

-         Игорь, а скажи честно, какие у тебя отношения с русской провинцией?

-    Из всей русской провинции, мне почему-то всегда нравилась только Кострома.

-         «Кострома, мон амур», это как у Гребенщикова….

-         Знаешь, если бы жизнь моя сложилась чуть-чуть иначе, я бы мог всю жизнь прожить вдали от столиц. Начнем с того, что моя мама вышла за отца в городе Иваново…

-         Расскажи.

-         После войны они с матерью вернулись в Одессу из эвакуации. Время было тяжелое, отец погиб на фронте, вместо оставленной  квартиры им дали 10-метровую комнатушку… Короче, в 1946 году мама отправилась в Иваново к тетке, и там поступила в зубоврачебное училище. И мой отец, возвратившись из сталинских лагерей, был принят в ту же группу. Закончили учиться, расписались и получили распределение в Гавриилов Посад. А когда разошлись, отец уехал в Гусь-Хрустальный, где впоследствии и умер. Мы с мамой вернулись в Одессу, и тут как раз загремело «дело еврейских врачей». Все! Невозможно устроиться на работу. Евреев не брали. К тому же первый муж мамы получил «10 лет без права переписки». Полный набор! Мама моя «потыкалась» полгода и поехала в Усть-Кут, это город в иркутской области на реке Лена. Получила работу в лагере. Там же в 1955 году встретила моего отчима, он был главным инженером осетровской судоверфи. А в 1956 году мы переехали в Братск. Так что практически все детство, до 14 лет я прожил в Сибири. Ну и потом в 23 года, уже после института, взял распределение на Зейскую ГЭС, это на Дальнем Востоке. Ты что, я ни разу не пожалел об этих годах! Там были более простые, здоровые отношения, бешенный ритм жизни... После этого русская провинция кажется мне чем-то сонным, захолустным - патриархальная деревня! Хотя… Вот, допустим, Кострома и Тула. Как говорят в Одессе, это две большие разницы. Тула на меня произвела впечатление угрюмого города, где живут персонажи романа Горького «Мать». А в Костроме все иначе – Ипатьевский монастырь, купеческие палаты, старомодные какие-то люди… Все как из прошлой давно забытой жизни.

-         А сейчас приходится разъезжать по стране, или нет профессиональной необходимости?

-         Есть, к сожалению… У меня ж представительства по всей России -  в Ижевске, Перми, Екатеринбурге, Одессе, Харькове, Киеве, Днепропетровске, в Нальчике. За год пришлось объехать несколько городов...

-         И как впечатление?

-         Уф!.. Тяжкое. В Екатеринбурге мы жили в пятизвездочном отеле, который тянет на хорошие четыре звезды, но отойдешь два шага - все, «кронты»! Конечно в Америке такого не встретишь – какие то избы закопченные, «занюханные» дома... Этот контраст новых джипов и трущоб в провинции разителен! Если я в Москве и в Одессе еще могу как-то находиться, то в русской провинции больше недели не выдерживаю. При том, заметь, меня ведь трудно смутить. У меня за спиной огромный опыт советского командировочного – могу есть что угодно, спать как попало…Ни в этом дело!

-         Давит на психику?

-         Ага. Ты меняешься на западе, это абсолютно очевидно. Начинаешь понимать что существует и понятие целесообразности и относительное торжество закона. Удивительная вещь! Пословица «От тюрьмы да от сумы не зарекайся» могла появиться только в России. В Штатах, если ты ведешь нормальную законопослушную жизнь, нет вариантов, что влипнешь в историю. Ну, почти нет. А здесь все свыклись и «не зарекаются». Когда меня спрашивают: «Почему не хочешь вернуться?»,  это - основная причина. И второе… Понимаешь, когда все только началось, ну, перестройка и все такое, я помню прилетел в Москву из эмиграции. 1993 год. Денег еще не было… Ну, заработал немного на первом памятнике, с Неизвестным. Так почти все ушло на покупку приличного гардероба. Понимал, что в Москву еду, место пафосное, накупил шмоток тысяч на восемь баксов, и часы  мне подарили очень дорогие «Картье». Приехал сюда,  и мне московские партнеры выдали новый лимузин – белый такой, с водителем. Ну, просто так вышло, они оказались в большом «пролете», когда уже все по фигу – лимузином меньше, лимузином больше…  А я то, конечно, о такой машине и мечтать не мог! Ну вот, и пару раз по дороге из дома в офис мне надо было выйти – сигарет купить. Теперь представь картину: к ларьку возле автобусной остановки подъезжает человек в роскошном лимузине, в пальто за две штуки… Люди, ждавшие автобус, так на меня смотрели, что если б взглядами можно было спалить,  я б задымился в одну секунду! Ну, я ж не мог сказать: «Ребят, да у меня просто такая ситуация… Я не на много богаче вас!»

-         И это все причины?

-         Да нет… Знаешь, моя юность упала на время пост-хрущевской оттепели. Больших денег на кону тогда не было, и мы  легко «фильтровали» друг друга: одни песни нравятся, одни книги, радиостанции – значит свой. В 70-м году свои дали мне «Доктора Живаго» на одну ночь почитать. А ведь тогда за это можно было получить срок! Но все понимали, что от своих подлости ждать не приходится. А за пост-советские годы все смешалось, теперь не знаешь - к кому можно «спиной повернуться», а к кому не стоит… Вообще, такое ощущение, что в этой стране как только ситуация начинает устанавливаться в рамках определенной философии, так кто-то непременно сбрасывает все карты.

 

                        

                               Часть  III

 

В которой наш герой расскажет, как это он здорово придумал - наживаться на нашей с вами любви к искусству. Раздел сугубо профессиональный, любые перепечатки запрещены.

 

- Прежде чем затеять арт-бизнес в России, мы крепко подумали с кем связаться. Оказалось, что кроме London Contemporary Art на мировом арт-рынке представлена только еще одна крупная европейская компания, сходная по объему продаж и эстетике.

- И из двух компаний выбрали лучшую?

-         Выходя на российский рынок мы во многом сделали ставку на оригинальные принты. А LCA – единственная компания, имеющая собственную базу по их изготовлению. Это очень важно…

-         Что, большой спрос на это дело?

-         К сожалению, пока нет. Вернее, уже нет... До революции у нас были в моде и литография и офорт, их использовали журналы, «Нива» например, книгоиздатели. Потом эта «буржуазная» традиция была разрушена… Но вот уже сегодня, смотри,  почему ты думаешь Церетели для своего музея купил литографию Шагала, а не оригинал? Правильно, потому что денег на оригинал у него нет, а принт -  это тоже, несомненно, произведение искусства. Постепенно и Госмузеи «просекли» что к чему -  приобрели у нас два офорта Хамдамова, литографии Сальвадора Дали. Так что первый и самый сложный  этап, через который мы должны пройти – вернуть оригинальному принту подобающий статус.

- А  что, действительно только две серьезные компании работают на мировом арт-рынке?

 – С европейской эстетикой – да. А дальше, с номера второго по тридцать пятый, идут штатовские фирмы, которые ориентируются на свой американский вкус – уточки, игра в гольф, индейцы и так далее. Значит конкуренции в Европе они нам составить не могут. Не говоря уже о России! Вот смотри, самые крупные западные компании сюда пришли, все работают, а в арт-бизнесе - мощнейшей индустрии – никого. Почему? Потому что они даже не представляют, что это такое – работать на территории бывшего Союза! И реально оценивают свои шансы. Это, знаешь,  все равно, что сейчас в Россию приехали бы 500 американских психиатров. И стали бы ждать, когда к ним придут делиться своими проблемами богатые люди. А ясное дело, куда ходят плакаться наши, независимо от достатка - к подружке! Посидят, выпьют… Мы ж не привыкли жаловаться на жизнь чужому дяде, когда включается таймер и начинается отсчет времени!.. Или, представь, еще тебе пример, юристы американские попытались бы здесь защищать клиентов – не имея ни связей, ни «прихватов» в нужных местах… Они бы все остались без работы!.. Да, существует наша родная российская специфика. И те вещи, которые хорошо идут в Штатах, в Лондоне, в Голландии, здесь не «катят»!  Поэтому руководство LCA в наши дела не лезет. Мы обязаны выполнять контракт, который перезаключается раз в пять лет, а всю политику на своих территориях выстраиваем самостоятельно.

 

                                        Часть IV

 

 

Из которой вы узнаете, что Михаил Шемякин - не еврей,  Владимир Этуш – еврей, а Борис Годунов – тот  и вовсе  татарин! И еще вы узнаете  кто купил в Лондоне портрет пророка Магомеда, чем сегодня зарабатывает на жизнь Вячеслав Полунин, и в каком фильме снимался Игорь Метелицын. Все это сообщит нам кавказский представитель LCA, гость из Кабардино-Балкарии Альберт Саральп. Метелицын произносит его имя на западный манер, ставя ударение на первом слоге. Альберт, на южный манер, угощает Игоря домашним овечьим сыром. Отношения между коллегами нежные, что бы не сказать «родственные».

 

-   Помимо того, что Кавказ и юг России оказались для нашего бизнеса одним из самых эффективных регионов, так еще и люди, с которыми я там  встретился, стали настоящим открытием! Вот ты смотри, Россия все время наступает на одни и те же «грабли». У нас принято считать, что весь Кавказ - на одно лицо. А ведь на самом деле это не они, а мы «на одно лицо»,  мы, которые о себе ничего не знаем! Которые похожи на шайку оборванцев, перекати-поле… Вот я - Иван, родства не помнящий… У меня мама с папой разошлись, так я знаю своего папу, и уже не знаю имени своего деда… У нас огромная страна, жившая по законам бивака, лагеря, где люди расходятся, разъезжаются, и связи рвутся. А на Кавказе такого быть не может! Своеобразие почти всех его народов как раз и заключается в том, что каждый ведет свою родословную из глубины веков!.. И посмотри, почему сегодня мир знает русскую культуру по именам Гергиева, Тимирканова, Шемякина, а не Васи Иванова? Почему мир знает  Хамдамова?

-         Он же не с Кавказа?

-         Неважно, тоже  инородец! Вся русская аристократия складывалась из четырех составляющих. С одной стороны – татары. (Борис Годунов, кстати, был чистокровным татарином! Кто об этом помнит?) С другой – остатки боярских семей. Третье – это приглашенные Петром французы, немцы. А четвертая составляющая – кавказская знать. И когда мы сейчас говорим, что скинхеды идут кого-то бить, в нашей стране это звучит невообразимо! Даже в таком однородном государстве, как Англия, где ирландцев высмеивают, как у нас молдаван, и где тьма анекдотов на эту тему,  одним из серьезных интеллектуальных центров безоговорочно признается Дублин!..

-         Погоди, мы начали с того, что ваше дело процветает во многом за счет успехов на южном «фронте»…

-         Да. И что, конечно же, это заслуга Альберта, который сам по себе уникален. Посмотри на него, этот человек заслуживает отдельной главы – блестяще образованный, эрудированный, общительный... Знаешь, что благодаря ему Миша Шемякин воссоединился со своим народом? Как это громко ни звучит…

- С каким народом?

- Кабардинским. Его отец из старинного рода Кардановых.

Вообще  у Миши  тема семьи, рода звучала всегда. В его двухтомнике, выпущенном в 1986 году, помещены все его детские, семейные фотографии.

– Альберт, а как вы познакомились с Шемякиным?

Альберт Саральп: - С легкой руки моего младшего брата…

И.М. – Ты что! У него знаменитый брат – актер Роберт Саральп. Он  сейчас в «Снежном шоу» Славы Полунина. Спектакли идут от Гавайев до Оттавы, в международном рейтинге - пять звездочек. Я посмотрел, когда был в Штатах – это полный потряс!..

А.С. -  Знаете, на самом деле я тоже хотел заниматься кино, театром, учился в Тбилиси… Но потом все творчество в нашей семье ушло в Робика, а я подался в историки, политологи, кавказоведы. На этом все мои официальные отношения с культурой закончились. А брат поступил в Щукинское театральное училище в кабардинскую студию. Конечно, попасть туда очень нелегко. Ректором училища был Владимир Абрамович Этуш. Он, кстати, почетный гражданин города Терека, во время войны освобождал Кабардино-Балкарию. Ну так вот, на третьем курсе Владимир Абрамович подходит к Робику и говорит: «Давно хотел с тобой поговорить. Ты молодец! «Наш» мальчик выучил кабардинский, чтобы поступить…» Как же он расстроился, узнав что Робик таки не еврей!

А.В. - А что же Шемякин?

А.С. - В 1995 году Слава Полунин познакомился с Мишей и вся компания, в том числе и Роберт, оказались у него на ювелирной выставке в Эрмитаже.  Миша сказал: «Вы кабардинец? Я тоже. Давайте общаться». Ну, у Робика были другие интересы и он отдал шемякинскую визитку мне. Я конечно позвонил, говорю, Миша, я знаю что вы хотите побывать на своей исторической родине, и лично готов вас пригласить. Договорились встретиться в Москве и все обсудить.

А.В. – И вы пригласили его с выставкой?

А.С. - Что вы! Тогда я об этом даже мечтать не мог! Просто в гости. А встретились в Москве, познакомились, Шемякин вдруг и говорит: «Давай, может я с выставкой приеду?» Ух ты! Но это ведь уже совсем другие деньги, другая подготовка… Мы посоветовались с друзьями, решили – поднатужимся и сможем. Но поскольку Шемякин, человек в этом мире не последний, едет воссоединяться со своим народом, надо бы встретить его достойно, на уровне. Понятное дело, что даже продав свою машину - один нищий танцор, другой нищий художник что мы могли? А надо было сшить настоящую черкеску, одеть гостя с ног до головы в национальный костюм, и прочее… Это стоило очень дорого, моей машины не хватало. И тогда мы обратились в местное правительство. Это было весело! Один вообще не знал кто такой Шемякин, другой был уверен, что он поет. Да, говорит, слышал, хороший певец! Но, к счастью для нас всех, нашелся и там просвещенный человек, петербуржец Олег Шандиров. Ладно, говорит, я объясню президенту что к чему. Олег здорово помог с деньгами, а потом уже и правительство подключилось…

А.В. -  И тогда же вы познакомились с Метелициным?

А.С. - Это была осень 1996 года. Я приехал в Москву и впервые встретился с Игорем, который представлял Шемякина.  Но близко мы сошлись уже в Нальчике. И я и мои друзья художники – все мы тогда выделили Игоря – по тому, как он общается,  ведет себя за столом, как он красиво ест... Поверьте, это может не каждый, а на Кавказе такие вещи очень важны, на них обращают внимание.

И.М. – А уж Шемякина там встречали, как Бога! Я в первый раз такое видел. Миша так расчувствовался, что встал на носочки, как профессиональный танцор, и прошелся метров шесть. Что тут началось! Короче, его сразу признали. Валерий Коков, президент Кабардино-Балкарии вышел навстречу, обнял его по-родственному, поцеловал… И Миша погрузился в такое количество тепла и обожания!..  Он тогда, мне кажется, впервые расслабился. Вообще-то он как боксер на ринге – всегда собран, готов отразить удар, нервы натянуты... А здесь!.. Пусть мало кто в его творчестве разбирался, но так и не нападал же никто!

А.В. -   А откуда все-таки взялась фамилия Шемякин?

А.С. – Детство мишиного отца пришлось на годы революции. Когда всех Кардановых расстреляли, царский офицер и друг их семьи Шемякин спас ребенка, переписал его на свою фамилию. А ребенок этот, хоть в какой-то момент и влился в Красную армию, всегда помнил что он Карданов, знал что он из дворян… К Мише он относился как типичный военный кабардинец. У них мужчина обязательно должен быть воином, а свод законов удивительно совпадает с самурайским.

А.В. – Игорь только что сказал, что в России не дифференцируют народы Кавказа. Вы это на  себе как-то ощущаете?

А.С. - И не только в России! Это правда, за чеченцев сейчас приходится расплачиваться всему Кавказу. Помните, в 1998 году они поотрубали головы четырем англичанам. А мы как раз приехали в Лондон с выставкой Руслана Цримова.  И тогда злые-презлые журналисты пришли на открытие: «Вот вы, кавказцы, мы вам помогали, а вы что делаете!.. Это не по-джентльменски!» Я стал объяснять, что чеченцы  к нам имеют такое же отношение, как русские к китайцам. Это другой менталитет, культура, другой язык совершенно, история, что угодно! Вы знаете, что у чеченцев нет даже фамилий?

А.В. - Разве?

А.С. - У них никогда не было фамилий, родословных, это племенная нация. Скажем, я свой род знаю, он достаточно молодой, я – шестое поколение. А Цримов – двадцать четвертое! Вот у чеченцев и дагестанцев,  у большинства из них, действительно нет родословной. За некоторым исключением. Например, Арсений Тарковский – чистокровный дагестанец, воспитанный в России. И он - из самого крутого рода, некогда владевшего всем Дагестаном.

А.В. – Ничего себе! Об этом же никто не знает!

А.С. – Я знаю. Ну, я же все-таки историк, и очень люблю кино… Андрей Тарковский такой же, как и Шемякин – полукровка. Но он это никогда не выпячивал, для него это было не актуально, как и для Арсения. 

В общем, конечно обидно, когда по одному дикому племени судят о всех народах Кавказа. Вот вы должно быть не в курсе, что 90 % черкесов  живут заграницей? Во время русско-кавказской войны произошло большое выселение. Турция с царской Россией договорилась, что всех черкесов с территории краснодарского края и Причерноморья убрать. С тех пор прошло лет сто, на исконных землях осталось  три небольшие черкесских республики, жителям которых теперь рассказывают, что до революции они жили на деревьях, и что революция и Великий Старший Брат дали им письменность и все такое. Удивительно, что мы вообще сохранились!.. Вот Лермонтов, как вы думаете, почему первый частный памятник за свои деньги в Нальчике мы ставим Лермонтову?

А.В. – Почему?

А.С. - Мы его считаем первым кабардинским поэтом! Он написал 17 поэм, посвященных черкесам. Впервые за всю историю попытался понять что это за народ. Человек, воспитанный в России, офицер царской армии возвращается на родину, и видит что творит эта самая армия с его народом!.. Памятник Лермонтову - это, в первую очередь, долг нашей интеллигенции. Он будет стоять на улице Лермонтова у входа в парк. 

А.В. – И кто скульптор?

А.С. - Автор памятника скульптор Арсен Гучабшев. Он первый и единственный человек, получивший за свою дипломную работку золотую медаль Академии художеств СССР. Выпускник Суриковского института... И знаете, кто помог в реализации проекта? Наследный принц Иордании Али Бен аль-Хусейн. Семья Али - единственное колено, которое считается прямыми потомками Магомеда. А его мать – из старинного черкесского рода...

А.В. – Значит черкесы – мусульмане?

А.С. – Среди нас есть мусульмане, есть христиане. Но в основном мы остались язычниками. Наш пантеон богов аналогичен древнегреческому.  Мы помогали строить храмы представителям всех конфессий, но ни одна религия у нас не прижилась – ни христианство, ни ислам, ни иудаизм….

А.В. – Почему?

А.С. – Знаете, Гитлер который, как известно, был крупнейшим  мистиком 20 века, который украл всех более-менее известных экстрасенсов и свез в Германию,  считал Эльбрус одной из священных гор. Существует легенда, что  Кришна ушел на вершины Эльбруса и там и остался. У тех, кто говорит о шамбале,  Эльбрус - это  аккумулятор энергии. Горы Кавказа пронизаны невероятной энергетикой, там происходит множество фантастических вещей… Должно быть там изначально существовала некая высшая религия космоса, которая не желает распадаться на мелкие части.

И.М. – Там действительно уникальная ситуация! В наше время, когда христианский радикализм столкнулся с остальным миром, где еще услышишь фразу: «Наши братья, христиане»? И это здорово! И еще, заметь, самые изысканные наши работы, самые тонкие, покупаются у них! Благодаря подаче Альберта, Госмузей в Нальчике купил  офорты Хамдамова.

А.В –  У вас покупают музеи?

И.М. – Это у него покупают! Представляешь, если мы основную свою сеть на Украине строим  через магазины «Подарки», ну или вроде того,  то он свою построил на государственных музеях!..

А.С. – Которые имеют авторитет, где есть специалисты, которым легче объяснить - что такое LCA, чем занимается. Сейчас и правительства республик стали покупать работы для музейных фондов. Началось это в Осетии, где мы очень дружны с супругой президента Дзасохова.  Он, кстати, не так давно получил «Золотую маску» за покровительство искусствам…

А.В. - Судя по вашим рассказам, на Кавказе интерес к искусству больше чем в России.

А.С. – Просто в любой провинции, в отличие от Москвы,  публика более благодарная.

А.В. - Но они не могут купить…

А.С. - Поверьте мне, в провинции есть люди, которые могут купить всю коллекцию LCA  на корню.  И не смутиться. Им только нужно этого захотеть.

А.В. – Игорь Германович, а  кто у нас лучший покупатель арта - если сравнить их по «пятой графе»?

И.М. – У меня, в Москве, самые лучшие покупатели – русские и армяне, самые худшие – украинцы и евреи. Это – особенность менталитета. Надо отдать должное русским, когда у них есть деньги, они любят жить красиво, не жмутся. Армяне – это очень тонкая и интересная нация. Они обожают искусство... Но, знаешь, Москва  - это несколько другая ситуация. У Альберта же поле очень сложное, потому что, конечно, и кавказские республики и юг России гораздо беднее столицы. Но с другой стороны, там большее влияние приобретает фигура дилера.  Тот же  Црим, действительно очень большой художник, ничего подобного не сделал бы, если бы не Альберт. Он понял ситуацию, бросил все и уехал с Русланом на полгода в Лондон. Ходили по галереям, провели выставку… В этом смысле Альберт – профессионал, человек совершенно европейского класса. Ведь ничего просто так не бывает, именно поэтому в его жизни возникли и Миша Шемякин и другие…

-А.В. – А все-таки, Альберт, когда вы затевали всю эту грандиозную эпопею с возвращением Шемякина, было предчувствие большого бизнеса, или просто бескорыстный интерес к личности?

А. С. – Мне по жизни везет на людей. Конечно, я ищу встречи с теми, перед кем преклоняюсь, кого уважаю. С Мишей интерес и бизнес совпали. Наверное, это судьба. Ведь именно Шемякин стал первым художником, продаваемым по таким ценам в республике! Именно на нем стереотип, что искусство не стоит больше ста-двухсот долларов, сломался. У Олега Шандирова, скажем, дома очень серьезная коллекция. Там есть и Хамдамов и Дали и Шемякин и Бербер и Цримов… Среди этого хочется жить. Если б я мог себе позволить, сам бы все это купил! Бог даст, доживу до такого времени!

А.В. – Покупают искусство, должно быть одни и те же?

А.С. – В общем, да. В Краснодаре, Ставрополе, Нальчике - в каждом городе есть клиенты… Регион южный, люди особняков понастроили, и наконец поняли, что кроме Мерсов можно иметь еще что-то достойное. Скульптуры покупают за 1000 долларов!

И.М. – Да,  Альберт знает свое дело. Я сразу понял, что такой человек в регионе для нас  – просто находка. Не случайно он был первым, кого мы позвали в бизнес.

А.С. – Когда мы познакомились, Игорь кроме Шемякина, работал и с Эрнстом Неизвестным. Он предложил мне попробовать продавать знаменитые кресты Неизвестного, сериографии Шемякина, и у нас по-тихонечку пошло. Потом возник проект с LCA, ставший масштабным походом на российский арт-рынок. Галерейщики, в том числе московские, поначалу иронично отнеслись к этой затее, расслабились… И вот как только они расслабились, тут же и проиграли. Прошло всего два года, но все, кто занимается артом, уже не представляют арт-рынка без LCA. Теперь уже Российская академия наук интересуется нашей системой – что да как. Эта система работы и есть основная заслуга Игоря - он точно угадал кампанию и разработал схему продвижения ее на сложный российский рынок. Уникальность состоит в том, что он эту систему не насаждает искусственно, а дает ей свободу, и она как вода растекается, заполняет те места, которые нужно. Реки никто не поворачивает, все идет естественным путем. Наверное, если действовать в ином ключе, за два года можно было сделать больше, но я думаю, Игорь принял мудрое решение, и торопить события не стоит.

И.М. – Если девять женщин собрать, они через месяц не родят. Требуется время.

А.С. - Люди созрели для этого уровня, они доверяют нашей компании, нашему вкусу. И еще очень важно, что и искусствоведы, выращенные в советское время,  говорят им тоже, что и я… Ведь кого раньше слушали в регионах, в республиках? Председателей союза художников. Как правило, это люди, которые всю жизнь рисовали Ленина, имели звания, а сегодня они не у дел и злятся на молодежь, готовы их растерзать. Как говорил в советское время один из генералов КГБ, когда советовал Шемякину уехать: «Не мы тебя растерзаем, а свои же художники, и окажешься в психушке, или еще где». Я наблюдал за тем какая на Кавказе среди художников мужчин существует взаимная ненависть,  зависть, желчь друг к другу. Как старики ненавидят все новое… Поэтому так важно было привлечь  искусствоведов, убедить их встать на наши современные позиции.

И.М. Альберт первым прокрутил такой уникальный опыт в России. Деньги от продажи билетов остаются музеям, мы с них не берем ни копейки. И вот представь, все эти бабушки музейные, не получавшие зарплат годами - они ожили, расцвели, они ждут новых экспозиций! Альберт меняет выставки одну за другой. Кто может купить – придет и купит, кто не может – хотя бы посмотрит. В Ростове на Дону музей изобразительного искусства состоит из двух особняков. Что говорить, там шикарные фонды! Они же пошли на то, чтобы в особняке западного искусства оставить только Рубенса, которого вытащить некуда, несколько массивных скульптур, а два зала освободили под LCA.

А.В. - И они не имеют процента с продажи, только с билетов?

А.С. – Нет, они имеют процент, я хочу, чтобы им было выгодно. На заработанные средства они уже отремонтировали хранилища.  Это ж нормальное дело – вместо картин, десятилетиями висящих на одном месте, которые все сто раз видели, показать новые имена и получить хорошие деньги!




Facebook Twitter Google Digg Reddit LinkedIn Pinterest StumbleUpon Email


  
MAJOR ARTISTS
NAUMOVA LARISSA / ЛАРИСА НАУМОВА
MESHBERG LEV / ЛЕВ МЕЖБЕРГ
CHEMIAKIN MIHAIL / ШЕМЯКИН МИХАИЛ
KHAMDAMOV RUSTAM / РУСТАМ ХАМДАМОВ
TSELKOV OLEG / ЦЕЛКОВ ОЛЕГ
KUPER YURI / ЮРИЙ КУПЕР
PLAVINSKY DMITRY / ДМИТРИЙ ПЛАВИНСКИЙ
NAZARENKO TATYANA /ТАТЬЯНА НАЗАРЕНКО
NESTEROVA NATALYA / НАТАЛЬЯ НЕСТЕРОВА
DULFAN LUCIEN / ЛЮСЬЕН ДЮЛЬФАН
TULPANOFF IGOR / ИГОРЬ ТЮЛЬПАНОВ
BERBER MERSAD / МЕРСАД БЕРБЕР
POPOVICH DIMITRY / ДИМИТРИЙ ПОПОВИЧ
SHULZHENKO VASILY / ВАСИЛИЙ ШУЛЬЖЕНКО
BULGAKOVA OLGA / ОЛЬГА БУЛГАКОВА
SITNIKOV ALEXANDER / АЛЕКСАНДР СИТНИКОВ
SHERSTIUK SERGEY / СЕРГЕЙ ШЕРСТЮК
GETA SERGEY / СЕРГЕЙ ГЕТА
ODNORALOV MIKHAIL / МИХАИЛ ОДНОРАЛОВ

EMERGING ARTISTS
KUZNETSOV ANTON / АНТОН КУЗНЕЦОВ
VALUEVA SVETLANA / СВЕТЛАНА ВАЛУЕВА
MINNIBAEVA OLGA / ОЛЬГА МИННИБАЕВА

CORPORATE ART
ROY FAIRCHILD-WOODARD
GARY BENFIELD
JANET TREBY
LEO McDOWELL
FELIX MAS

MISCELLANY
BELLE ANDREY/АНДРЕЙ БЕЛЛЕ
SHERBAUM PAVEL/ПАВЕЛ ШЕРБАУМ
TSRIMOV RUSLAN/РУСЛАН ЦРИМОВ
YAN TATYANA/ТАТЬЯНА ЯН
ALEKSEEV DMITRIY/ДМИТРИЙ АЛЕКСЕЕВ
KAMENNOY SERGEY/СЕРГЕЙ КАМЕННОЙ

FOTO GALLERY

Exhibition


PICTURE OF THE MOMENT
  » Mar 29, 2024  




MAILING LIST

Join Our Free Newsletter
NAME  
EMAIL  
We never SPAM   



SEARCH
 
 


 |  HOME  |  GALLERY | ARTISTS | SHOP | ARTICLES | EVENTS | FILMS | ORDER | LINKS | CONTACT | 
All rights reserved.
Powered by ArtWebSpace.com | login